– Я ведьм не перевариваю, вряд ли.

Взгляд Глэна стал осязаемо тяжелым, и он мрачно приказал:

– Уберите!

На всякий случай удобнее перехватив метлу декана, словно пику, понуро вздохнула:

– Никак!

Вампир застонал и закатил глаза. Точно проклял. На бытовом уровне, разумеется, иначе бы от меня мокрого места не осталось.

Студент попытался сбежать под шумок, но просчитался. Когда двое ссорятся, им всегда нужен козел отпущения, вот и мы, не сговариваясь, мигом скрутили парня и поволокли в нужном направлении.

– Не снимете, хвост отрастите! – шипя, пригрозил Глэн, когда мы вталкивали упирающегося парня в преподавательский корпус.

– Сниму, сниму! – заверила я.

Изменения во внешности в планы не входили, а декан мог их сотворить.

В холле в голову пришла здравая мысль: руководитель академии вряд ли обрадуется столь поздним визитерам. Однако вампир не пожелал ничего слушать и отправил меня к проректору, как и планировал вначале. Ну да, с зомби разбираться.

Будить Эштона Ллойда не пришлось, проректор в халате и домашних тапочках с помпонами дожидался на пороге квартиры.

– Опять Глэн шум поднял! – зевнул он в кулак. – Вампир в академии – горе руководству.

– Так увольте, – предложила я напрашивавшееся решение.

– А работать за него кто будет? На том факультете никто больше недели не выдержит. Вы-то как? Вижу, не зря поверил молодому специалисту.

Кисло улыбнулась. Рассказать, как я поживаю, трех томов сочинений не хватит. Одним словом, справляюсь.

– Проходите. – Эштон посторонился. – Что случилось-то?

– У стен академии влюбленная зомби, а у господина Адравина рога, – выпалила я без утайки, с интересом оглядывая прихожую.

Хм, Глэн бы тут неплохо смотрелся в компании соперников – проректор пользовался признаками оленьей красоты вместо вешалок.

– Как – рога? – захлопал глазами Эштон, мигом проснувшись. – Какая зомби?

– Ее некроманты и один ведьмак подняли, но что-то перепутали, и она не в того влюбилась. А рога – это я, – чистосердечно покаялась в содеянном. – Тоже перепутала со злости.

Проректор ухватился за голову и застонал. Не хватало только о стенку побиться.

– Ничего не понимаю, бред какой-то!

– Пойдемте, покажу. Заодно мне метлу нужно найти, а то декан из жалованья вычтет.

О том, что скоро окажусь на нарах, скромно промолчала, а то удар беднягу хватит.

Эштон оделся быстро, не успела я толком рассмотреть все гравюры в гостиной, как он явился в привычном строгом костюме и с потрепанной тетрадкой под мышкой. То ли хотел запротоколировать события, то ли не помнил нужного заклинания.

Обитатели квартир с первого по четвертый этаж не спали, высыпав в коридор, прислушивались к раскатам грома из апартаментов ректора. Шумел сам Сонар Олдас, от ведьмака наверняка осталось только мокрое место, наказывать некого. С другой стороны, сам виноват, раз поступил в академию, значит, разумный человек, вот бы и думал головой.

– Ведите! – обреченно попросил проректор и поежился от особо громкого выкрика начальника. – Начнем с зомби, там сейчас безопаснее, только за господином Марджи зайдем.

– А его нет, пропал, – бодро отрапортовала я.

С тем же успехом могла радостно сообщить, что он умер.

Эштон посерел лицом и прислонился к стене. Может, сбегать за сердечными каплями, а то проректор не мальчик, всякое может случиться.

– Как – пропал? Госпожа Флин, что у вас вообще происходит?! – рявкнул он.

Вздрогнула: не ожидала столь бурной реакции.

– С академии сняли защиту, рядом бродит убийца, а так больше ничего.

Эштон вытер вспотевший лоб и переменил решение:

– К ректору!

Квартиру дракона я нашла легко: по звуку, а вот заходить туда категорически отказывалась, но проректор втолкнул внутрь и захлопнул дверь. Вжав голову в плечи, предпочла притвориться деталью обстановки – в гневе Сонар оказался страшен.

– Кто там еще? – прервав экзекуцию, обернулся он к вошедшим.

Зеленые глаза ректора трансформировались, вытянувшись, зрачок сузился, как у рептилии.

Я нервно сглотнула.

Никто, всего лишь будущая покойница и новоиспеченная безработная. Позарилась на деньги, умной себя считала! Получи и распишись.

– Автор художества, – поджал голос вампир.

Он отлепился от стены и, сложив руки на груди, шагнул ко мне.

– Проходите, не стесняйтесь, госпожа Флин, препарировать не станут, – сладко пропел Глэн.

– А вам идет.

Надо же сказать что-нибудь неприятное? Ведь действительно эффектные рога, только тяжелые, вампир с трудом держал голову прямо.

– Дарю! – сделал он щедрый подарок.

Сделала вид, будто искренне сожалею:

– Они мужские, не могу.

Наблюдавший за нами ректор на миг просветлел лицом и с усмешкой посоветовал:

– Женитесь. Общие рога сближают.

После шутки закончились, вернулись к зомби, защите академии и Каролине. Разумеется, уже без юного ведьмака, его чужие тайны не касались. Под давлением обстоятельств пришлось все рассказать. Вопреки ожиданиям меня не уволили, наоборот, похвалили.

– Только сразу надо было прийти, а не в сыщика играть, – пожурил ректор.

Он выпустил пар и чуть успокоился, даже предложил выпить по рюмочке настойки, но все вежливо отказались.

– Защиту восстановим, сотрудниками и студентами плотно займемся, а Шона поищем. Уверен, он жив.

Я в этом сомневалась, но предпочла промолчать.

Когда первая волна нервного напряжения спала, вновь задумалась о Глэне и его странном поведении на кладбище. Раз уж Сонар в курсе остального, пусть и о бегстве вампира послушает.

Глэн и бровью не повел, когда я обвинила его в вероломстве, и слово в слово повторил данные ранее объяснения.

– Напрасно стараетесь, госпожа Флин, правда не изменится, сегодня ее подтвердят специалисты. Лично для вас, в подарок даме, подвергну себя унижению допросом.

– Действительно напрасно, – вступился за декана руководитель академии, – господин Адравин всегда честен, его второй род занятий мне известен. Все агенты проходят строгий отбор, трусы и лгуны в Службе государственной безопасности не задерживаются.

Допустим, но лучше бы официальное подтверждение, а то за каждым углом мерещатся враги.

Остаток ночи все провели по-разному: Сонар с заместителем заново ставили отключенную защиту, я возилась с рогами декана. Обложившись книгами в лаборатории, пробовала одно заклинание за другим, попутно расспрашивая о наложенных на академию чарах. По словам Глэна, доступ к ним имел только ректор. Предшественник передавал ему пластину. Она втыкалась в особый камень, активируя защиту. Каждое утро ректор поворачивал ее, снимая запрет на вход и выход для своих, вытаскивал и со спокойной душой уходил на занятия. Пластину уносил с собой и хранил в особом месте, каком, вампир не знал.